Поиск

Шырав ĕçĕ:

Салтаксем (тĕпĕ: салтак) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Салтаксем стена тӑрӑх вырнаҫса тухрӗҫ, хӑшӗ-пери чӗлӗм чӗртсе ячӗҫ.
Володя же, когда все солдаты поместились вдоль стен на полу и некоторые закурили трубочки.

21 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Салтаксем умӗнче пыракан Володя патварӑн утрӗ, урисене ҫӑмӑллӑн яра-яра пусрӗ, пичӗ-куҫӗ унӑн телейлӗ пулчӗ.
Володя бодро шел впереди солдат, и хотя сердце у него стучало так,

Салтаксем савӑнӑҫлӑн хирӗҫ ответлерӗҫ.
Солдаты весело отозвались.

Володя хӑйне хӑй именерех, йӑваш та ӑшӑ кӑмӑллӑ ҫын пек тыткаланӑран-и тен, Влангпа вӑл ялан офицерпе калаҫнӑ пек калаҫнӑ, ӑна вӑл, пӗчӗк ачана хӑваланӑ пек, унта-кунта чуптарса хӑшкӑлтарман, е вӑл чипер сӑн-сӑпатлӑ пулнӑран ытарайманни ӑна Вланга, ҫапла чӗннӗ ӑна салтаксем, Вланга тенӗ, темшӗн-ҫке-ха вӗсем ун хушаматне хӗрарӑм хушамачӗ пек вӗҫлесе каланӑ, анчах та вӑл хӑйӗн кӑмӑллӑ та пысӑк, ухмахла пӑхакан куҫӗсене ҫӗнӗ офицер ҫинчен илмен, унӑн мӗн-мӗн тӑвас кӑмӑлӗ пуррине малтанах сиссе пӗлсе тӑнӑ, пӗрмаях темӗнле юратупа хавхаланса ҫӳренӗ вӑл, паллах ӗнтӗ, офицерсем ҫакна сиснӗ те унтан кулма тытӑннӑ.
Скромные ли, учтивые манеры Володи, который обращался с ним так же, как с офицером, и не помыкал им, как мальчишкой, или приятная наружность пленили Влангу, как называли его солдаты, склоняя почему-то в женском роде его фамилию, только он не спускал своих добрых больших глупых глаз с лица нового офицера, предугадывал и предупреждал все его желания и все время находился в каком-то любовном экстазе, который, разумеется, заметили и подняли на смех офицеры.

18 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Салтаксем патӗнчен тухсан Козельцов оборона казармине, хӑйӗн юлташӗсем патне, офицерсем патне кӗчӗ.
От солдатиков Козельцов перешел в оборонительную казарму к товарищам-офицерам.

16 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Козельцов фельдфебель ӑҫта иккенне ыйтсан, вулаканни шӑпланчӗ, салтаксем хускалма, ӳсӗркелеме, сӑмсисене шӑнкаркалама тытӑнчӗҫ, чылай вӑхӑт сывлӑш ҫавӑрмасӑр тенӗ пек, пӗр чӗнмесӗр ларнӑ хыҫҫӑн ялан ҫапла пулать ӗнтӗ вӑл; кӗнеке вуланине итлесе ларакан ушкӑн патӗнчен, тӳмисене тӳмелекелесе, фельдфебель тӑрса тухрӗ, вӑл салтаксен урисем урлӑ каҫа каҫа, харпӑр урине ниҫта чикме аптӑранисен урисем ҫине пуса-пуса, офицер патне утса тухрӗ.
Когда Козельцов спросил фельдфебеля, чтец замолк, солдаты зашевелились, закашляли, засморкались, как всегда после сдержанного молчания; фельдфебель, застегиваясь, поднялся около группы чтеца и, шагая через ноги и по ногам тех, которым некуда было убрать их, вышел к офицеру.

— Ne sortez pas de la ligne, a vos places, sacre nom… — кӑшкӑрать французсен капралӗ, салтаксем вара кӑмӑлсӑрланса саланса пӗтеҫҫӗ.
— Ne sortez pas de la ligne, a vos places, sacre nom… — кричит французский капрал, и солдаты с видимым неудовольствием расходятся.

Тепӗр кунне, каҫхине, бульварта каллех егерсен музыки янӑрама пуҫларӗ, павильон патӗнче тата чечеке ларнӑ ырӑ шӑршӑллӑ акацисем хушшинче, аялта, каллех офицерсемпе юнкерсем, салтаксем, ҫамрӑк хӗрарӑмсем, праҫник чухнехи пек, уткаласа ҫӳреме тытӑнчӗҫ.
На другой день вечером опять егерская музыка играла на бульваре, и опять офицеры, юнкера, солдаты и молодые женщины празднично гуляли около павильона и по нижним аллеям из цветущих душистых белых акаций.

15 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Салтаксем ку приказание пурнӑҫлама пӗртте хавас маррине сиссе, ку сӑмахсене приказ панӑ чухнехи пек хыттӑнах татса каламарӗ вӑл, — чӑнах та, вӑл кӑна уйрӑм ҫынна тӗллесе каламанран ӗнтӗ, ҫак приказание пурнӑҫлама тесе, ӗретрен пӗри те тухмарӗ.
Не слишком громко и повелительно, чувствуя, как неприятно будет солдатам исполнять это приказанье, — и действительно, так как он ни к кому именно не обращался, никто не вышел, чтобы исполнить его.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Чӑн малтан вӑл кӑмӑлсӑрланнӑ пекрех пулчӗ пулас: вӑл ӗнтӗ унта куҫма питӗ аван хатӗрленсе ҫитнӗччӗ, ӑшӗ те вӑрками пулнӑччӗ ун, анчах вилме тӳр килмерӗ-мӗн, каллех чӑн-чӑн пурнӑҫа, бомбӑсемпе траншейӑсем патне, салтаксем патне, юн патне таврӑнма тӳр килсе тухрӗ, ҫакна пула ӗнтӗ унӑн кӑмӑлӗ хуҫӑлчӗ; унтан вӑл, мӗншӗн савӑннине чухламасӑрах, хӑй чӗре юлнӑшӑн савӑнчӗ, унтан вара — хӑраса ӳкрӗ, бастионран хӑвӑртрах тулса каяс килчӗ ун.
Самое первое впечатление его было как будто сожаление: он так было хорошо и спокойно приготовился к переходу туда, что на него неприятно подействовало возвращение к действительности, с бомбами, траншеями, солдатами и кровью; второе впечатление его была бессознательная радость, что он жив, и третье — страх и желание уйти скорей с бастиона.

Анчах пӗр япаларан тӗлӗнмелле, — шухӑшларӗ вӑл, — вилнӗ чух та салтаксем утнине уҫҫӑнах илтетӗп-мӗн, тупӑран пени те питӗ аван илтӗнет».
Только одно странно, — рассуждал он, — что, умирая, я так ясно слышу шаги солдат и звуки выстрелов».

Унтан вара ун куҫӗ умӗнче темӗнле хӗрлӗ ҫутӑсем вӗлтӗртетме пуҫларӗҫ, вара салтаксем хӑй ҫине чул купалама тытӑннӑн туйӑнчӗ ӑна; вӗлтӗртетекен ҫутӑсем ӗнтӗ сайралнӑҫем сайралсах пычӗҫ, хӑй ҫине купаласах тӑракан чулсем йывӑрланнӑҫем йывӑрланчӗҫ.
Потом какие-то красные огни запрыгали у него в глазах, — и ему показалось, что солдаты кладут на него камни; огни все прыгали реже и реже, камни, которые на него накладывали, давили его больше и больше.

12 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

«Ӳксе ҫӗмӗрӗлсе юнланса пӗтрӗм пулас, эпӗ» — шухӑшласа илчӗ вӑл, унтан вара вӑл, хай, хӑй умӗнчен ҫаплах-ха вӗлтлетсе иртекен салтаксем хӑйне таптаса каясран, ытларах та ытларах хӑрама пуҫларӗ, вӑл петӗм вӑйне пухрӗ, «мана та илсе кайӑр-ха» тесе кӑшкӑрма тӑчӗ, анчах кӑшкӑрас вырӑнне чӑтма ҫук хытӑ йынӑшса илчӗ, хӑй йынӑшнине илтсе, хӑй хӑраса ӳкрӗ.
«Верно, я в кровь разбился, как упал», — подумал он, и, все более и более начиная поддаваться страху, что солдаты, которые продолжали мелькать мимо, раздавят его, он собрал все силы и хотел закричать: «Возьмите меня», — но вместо этого застонал так ужасно, что ему страшно стало, слушая себя.

Вӑл сасартӑк хӑй салтаксем хӑйне таптаса каясран хӑраса ӳкрӗ; эпӗ контужен, тесе кӑшкӑрса ярасшӑнччӗ вӑл, анчах ҫӑварӗ типсе ларнӑ-мӗн ун, чӗлхи ҫӑвар маччи ҫумне ҫыпҫӑнать, чӑтма ҫук ӗҫес килет-мӗн ун.
Ему вдруг стало страшно, что они раздавят его; он хотел крикнуть, что он контужен, но рот был так сух, что язык прилип к нёбу, и ужасная жажда мучила его.

Тупӑран переҫҫӗ, пулас, акӑ татах персе ячӗҫ, акӑ татах салтаксем — пиллӗк, улттӑ, ҫичӗ салтак, пурте умранах ирте-ирте каяҫҫӗ.
Должно быть, из пушки; а вот еще выстрелили, а вот еще солдаты — пять, шесть, семь солдат, идут всё мимо.

Ун куҫне умлӑн-хыҫлӑн вӗлтлетсе иртекен салтаксем курӑнса кайнӑ пек пулчӗҫ — вара вӑл вӗсене ним ӑнланмасӑр-тумасӑрах шутлама тытӑнчӗ: «пӗр салтак, иккӗ, виҫӗ салтак, акӑ тата шинель аркисене ҫӳлелле тавӑрса ҫыхнӑ офицер», шухӑшласа илчӗ вӑл; унтан вара ун куҫне ҫиҫӗм йӑлтлатса илни курӑнчӗ, вӑл вара, кӑна мӗнпе пӗреҫҫӗ-ши, мортира-ши ку, тупӑ-ши? тесе шухӑшласа илчӗ.
В глазах его мелькали солдаты — и он бессознательно считал их: «Один, два, три солдата, а вот в подвернутой шинели офицер», — думал он; потом молния блеснула в его глазах, и он думал, из чего это выстрелили: из мортиры или из пушки?

Салтаксем хӑвӑрт, чӗнмесӗр, ирӗксӗрех пӗр-пӗринчен ирте-ирте кайса, утаҫҫӗ; вӗҫӗмсӗр персе таракан тупӑ сассисем кӗрслетсе илнӗ хыҫҫӑн вара вӗсем типсе кайнӑ ҫулпа меллӗн утса пыни, штыксем пӗр-пӗрин ҫумне перӗнни е пӗр-пӗр шиклӗ салтак йывӑррӑн сывласа илсе: «Турӑҫӑм, турӑҫӑҫӑм! Мӗн-ха ӗнтӗ ку!» тесе кӗлтуни кӑна илтӗнет.
Солдаты шли скоро и молча и невольно перегоняя друг друга; только слышны были за беспрестанными раскатами выстрелов мерный звук их шагов по сухой дороге, звук столкнувшихся штыков или вздох и молитва какого-нибудь робкого солдатика: «Господи, господи! что это такое!»

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫуран пынӑ аманнӑ салтаксем кӗре-кӗре каяҫҫӗ, носилкӑпа ҫӗклекеннисем аманнисене илсе кӗреҫҫӗ те вилнисене ҫӗкле-ҫӗкле тухаҫҫӗ.
Здесь был разный народ: пешком шли раненные и носильщики, входили с ранеными и выходили с мертвыми.

7 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Хамӑр траншейӑна пама! — хушса хучӗ вӑл, салтаксем патнелле ҫаврӑнса.
Отдать нашу траншею! — добавил он, обращаясь к солдатам.

Павильонпа юнашар пекех музыкантсем тӑраҫҫӗ, пюпитрсем ҫук вӗсен, пюпитрсем вырӑнне нотӑсене саркаласа тытнӑ салтаксем тӑраҫҫӗ; ҫав полкри салтаксемех вӗсем; вӗсем патне, итлессинчен ытла курма тесе пулас, писарьсем, юнкерсем, ачисене ҫавӑтнӑ нянькӑсем, кивӗ шинель тӑхӑннӑ офицерсем пухӑнса тӑнӑ.
Подле которого стояли музыканты, которым вместо пюпитров другие солдаты того же полка, раскрывши, держали ноты и около которых, больше смотря, чем слушая, составили кружок писаря, юнкера, няньки с детьми и офицеры в старых шинелях.

3 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика