Поиск

Шырав ĕçĕ:

кӑмӑллӑ сăмах пирĕн базăра пур.

кӑмӑллӑ (тĕпĕ: кӑмӑллӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл ирӗксӗрех Милитриса Кирбитьевна ҫинчен ӗмӗтленсе шухӑшлать; унӑн кӑмӑлӗ пӗрмаях леш еннелле, ҫынсем яланах выляса-кулма ҫеҫ пӗлнӗ ҫӗрелле, ӗҫпе хурлӑх ҫук тӗнченелле туртӑнать; унӑн кӑмӑлӗнче вара кӑмака ҫинче выртас, янтипе, хӑй ӗҫлесе туянман кӗпе-йӗмпе ҫӳрес тата ырӑ кӑмӑллӑ асамҫа карчӑк шучӗпе тӑранса пурӑнас ӗмӗт яланлӑхах тӑрса юлать.
Он невольно мечтает о Милитрисе Кирбитьевне; его все тянет в ту сторону, где только и знают, что гуляют, где нет забот и печалей; у него навсегда остается расположение полежать на печи, походить в готовом, незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унта ырӑ кӑмӑллӑ асамҫӑ карчӑк та пур, — пирӗн патӑмӑрта вӑл тепӗр чухне ҫӑрттан пулӑ евӗр курӑнать, — ҫав асамҫӑ карчӑк мӗнле те пулин юратнӑ ҫынна, лӑпкӑ та йӑвашскерне, урӑхла каласан, пурте кӳрентерекен мӗнле те пулин услапа суйласа илет те, ӑна нимсӗрех тӗрлӗ ырлӑх-пурлӑх парса тултарать, услап вара пӗрмаях ҫиет тата янтӑ тумтирсем тӑхӑнса капӑрланать, унтан вӑл мӗнле те пулин ҫав тери чипер пикене, Милитриса Кирбитьевнӑна, качча илет.
Там есть и добрая волшебница, являющаяся у нас иногда в виде щуки, которая изберет себе какого-нибудь любимца, тихого, безобидного, другими словами, какого-нибудь лентяя, которого все обижают, да и осыпает его, ни с того ни с сего, разным добром, а он знай кушает себе да наряжается в готовое платье, а потом женится на какой-нибудь неслыханной красавице, Милитрисе Кирбитьевне.

Вӑл кӑмӑллӑ, хавас.
Ему легко, весело.

Поэт е ӗмӗтленекен ҫын кӑмӑллӑ пулнӑ пулӗччӗ-ши ҫак лӑпкӑ кӗтесӗн ҫутҫанталӑкӗпе, ӑна турӑ пӗлет.
Бог знает, удовольствовался ли бы поэт или мечтатель природой мирного уголка.

Хӗл, пырса перӗнме ҫук сивӗ кӑмӑллӑ пике пек, вӑхӑтлӑ килекен ӑшӑччен хӑй кӑмӑлне чарса тӑрать; ӑнсӑртран ӑшӑткаласа виртлемест, халиччен илтмен сивӗсемпе ҫынна авса пӑрахмасть; пурте кулленхи ҫутҫанталӑкӑн палӑртса хунӑ тивӗҫлӗ йӗркипе пулса пырать.
Зима, как неприступная, холодная красавица, выдерживает свой характер вплоть до узаконенной поры тепла; не дразнит неожиданными оттепелями и не гнет в три дуги неслыханными морозами; все идет обычным, предписанным природой общим порядком.

Ҫав вашӑк сӑртсен тӑрӑхӗсем ҫинчен ҫурӑмпа ларса е выртса шуххӑн ярӑнса анма, хӗвел тухнине пӑхса, шухӑшласа тӑма кӑмӑллӑ.
Это ряд отлогих холмов, с которых приятно кататься, резвясь, на спине или, сидя на них, смотреть в раздумье на заходящее солнце.

— Эсӗ ытти ҫын тени вӑл — ҫӗтӗк-ҫатӑк, хытӑ кӑмӑллӑ, тӗттӗм ҫын, вӑл япӑх, чухӑн, чартак ҫинче пурӑнать; ҫывӑрасса та ӑҫта та пулин тулта кӗҫҫе ҫинче ҫывӑрать; мӗн пултӑр-ха ӑна?
— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная, грубый, необразованный человек, живет грязно, бедно, на чердаке; он и выспится себе на войлоке где-нибудь на дворе. Что этакому сделается?

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кунсерен пӗр-пӗринпе ҫывӑх пулни пӗриншӗн те, теприншӗн те ахаль иртмен: ҫителӗклӗ пурнӑҫпа ҫеҫ киленсе, пӗр-пӗрин ҫитменлӗхӗпе тӗрткелесе илни ан пултӑр тесен, пӗрин те, теприн те пурнӑҫа пурӑнса курни, ӗҫпе япаласен йӗркине пӗлни тата ӑшӑ кӑмӑллӑ пулни кирлӗ.
Короткое, ежедневное сближение человека с человеком не обходится ни тому ни другому даром: много надо и с той и с другой стороны жизненного опыта, логики и сердечной теплоты, чтоб, наслаждаясь только достоинствами, не колоть и не колоться взаимными недостатками.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫиелтен пӑхсан, вӑл хӑй улпутне чуралла юрама тӑрӑшни пачах курӑнмасть, улпутпа калаҫнӑ чухне вӑл хӑйне хытӑ кӑмӑллӑ, именӳсӗр тыткалать, вӑк-тӗвекшӗнех ҫиленет, малтан каланӑ пек, хапха умӗнче тусӗсемпе пухӑнса тӑрсан, улпута хурласа калаҫать; анчах вӑл Илья Ильича хӑйне мар пулсан та, 0бломовӑн ячӗпе ҫыхӑнса тӑракан, хӑйшӗн хаклӑ япаласене пурне те тӑванла ҫывӑх туйӑмпа парӑннине пачах хур тумасть, вӑхӑтлӑха ҫеҫ тиркет.
Наружно он не выказывал не только подобострастия к барину, но даже был грубоват, фамильярен в обхождении с ним, сердился на него, не шутя, за всякую мелочь, и даже, как сказано, злословил его у ворот; но все-таки этим только на время заслонялось, а отнюдь не умалялось кровное, родственное чувство преданности его не к Илье Ильичу собственно, а ко всему, что носит имя Обломова, что близко, мило, дорого ему.

Захар пысӑк укҫана вӑрламасть, тен, хӑйне мӗн кирлине вунӑ пуслӑхсемпе те гривнӑсемпе виҫет пулӗ, е хуҫа сисесрен хӑрать, анчах, епле пулсан та, ку вӑл тӳрӗ кӑмӑллӑ пулнинчен мар.
Важнее сумм он не крал, может быть потому, что потребности свои измерял гривнами и гривенниками или боялся быть замеченным, но, во всяком случае, не от избытка честности.

Ӗлӗкхи тарҫӑ хӑй улпутне пурлӑха салатса ярасран е чарусӑрланасран чарни пулкаланӑ, Захар вара хӑйӗн тусӗсемпе пӗрле улпут шутӗнчен ӗҫме юратать; ӗлӗкхи тарҫӑ, кастарнӑ арҫын пекех, таса кӑмӑллӑ пулнӑ, ку вара шанчӑксӑр куммӑшӗ патне чупкалать.
Слуга старого времени удерживал, бывало, барина от расточительности и невоздержания, а Захар сам любил выпить с приятелями на барский счет; прежний слуга был целомудрен, как евнух, а этот все бегал к куме подозрительного свойства.

Тепӗр чухне Обломов хӑйне никам ҫӗнтерейми темле ҫарпуҫӗ вырӑнне шутлама юратать; ҫав ҫарпуҫӗ умӗнче Наполеон ҫеҫ мар, Еруслан Лазаревич та ниме тӑмасть; вӑл вӑрҫӑ тата ун сӑлтавне шухӑшласа кӑларать: унӑн, тӗслӗхрен, Африкӑри халӑх Европӑна капланса килет, е вӑл ҫӗнӗрен хӗрес похочӗсем тӑвать те вӑрҫӑ вӑрҫма тытӑнать, халӑхсен шӑпине татса парать, хуласене аркатать, ҫынсене каҫарать, асаплантарса вӗлерет, ырӑ кӑмӑллӑ паттӑрла ӗҫсем тӑвать.
Он любит вообразить себя иногда каким-нибудь непобедимым полководцем, перед которым не только Наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не значит; выдумает войну и причину ее: у него хлынут, например, народы из Африки в Европу, или устроит он новые крестовые походы и воюет, решает участь народов, разоряет города, щадит, казнит, оказывает подвиги добра и великодушия.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тепӗр тесен, тырпул аван пулсан тата хак ӳссе ытти ҫулхисенчен ытларах тупӑш парсан, старик ҫав тери кӑмӑллӑ пулнӑ: ҫакна вӑл турӑ пиллени тенӗ.
Впрочем, старик бывал очень доволен, если хороший урожай или возвышенная цена даст дохода больше прошлогоднего: он называл это благословением Божиим.

Анчах кусем тахҫанах пулнӑ, вӑл ҫулсенче ҫамрӑк ҫын кирек мӗнле ҫынна та тӳрӗ кӑмӑллӑ тусӗ вырӑнне хума хатӗр, кирек мӗнле хӗрарӑма тенӗ пекех юратса пӑрахать, кашнинех пӗрлешме те сӗнет, теприсем ҫав манпа авланаҫҫӗ те кайран вара ӗмӗрлӗх хуйха кӗрсе укеҫҫӗ.
Но это все было давно, еще в ту нежную пору, когда человек во всяком другом человеке предполагает искреннего друга и влюбляется почти во всякую женщину и всякой готов предложить руку и сердце, что иным даже и удается совершить, часто к великому прискорбию потом на всю остальную жизнь.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл хытӑ кӑмӑллӑ, хаяр начальник патне лекнӗ пулсан, мӗн пуласса турӑ ҫеҫ пӗлет!
Бог знает, что сталось бы с ним, если б он попался к строгому и взыскательному!

Начальник ырӑ кӑмӑллӑ, ятлаҫма юратман ҫын пулнӑ пулин те, Илья Ильич хӑранипе тата ӗҫре кичемленнипе тертленсе пӗтнӗ.
Исстрадался Илья Ильич от страха и тоски на службе даже и при добром, снисходительном начальнике.

Илья Ильичӑн хӑйӗн начальникӗнчен, ыттисемпе кӑмӑллӑ тыткалакан ырӑ ҫынран, ҫапла хӑрамалла пулман: ку начальник никама та, нихҫан та усал туман, пӑхӑнса тӑракансем ӑна ҫав тери кӑмӑлланӑ, унран лайӑхраххине кӗтмен.
Илье Ильичу не нужно было пугаться так своего начальника, доброго и приятного в обхождении человека: он никогда никому дурного не сделал, подчиненные были как нельзя более довольны и не желали лучшего.

Начальник хӑйне пӑхӑнса тӑракан ҫынсемшӗн ашшӗ пулать, тенине вӑл килӗнчех илтнӗ, ҫавӑнпа та вӑл ӑна чӑн-чӑн ырӑ кӑмӑллӑ ҫын, килти ҫын, тесе шутланӑ.
О начальнике он слыхал у себя дома, что это отец подчиненных, и потому составил себе самое смеющееся, самое семейное понятие об этом лице.

Обломов пуринпе те кӑмӑллӑ, анчах пӗр ӑна ҫеҫ юратать, пӗр ӑна ҫеҫ ӗненет, тен, унпа пӗрле ӳснӗрен, унпа пӗрле пурӑннӑран ҫапла пулӗ.
и Обломов хотя был ласков со всеми, но любил искренно его одного, верил ему одному, может быть потому, что рос, учился и жил с ним вместе.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл нихҫан та, никам умӗнче те вӑтанмасть, сӑмахшӑн кивҫене кӗмест, пӗрмаях тата пуринпе те, юлташӗсемпе те, хӑйне хӑй хытӑ кӑмӑллӑ тыткалать, ҫынна сӑмах хушсан та, ир-каҫ ҫын патӗнче апатлансан та, вӑл пурин умӗнче те мӑнаҫлӑн курӑнма тӑрӑшать.
Никогда не стеснялся он ничьим присутствием и в карман за словом не ходил и вообще постоянно был груб в обращении со всеми, не исключая и приятелей, как будто давал чувствовать, что, заговаривая с человеком, даже обедая или ужиная у него, он делает ему большую честь.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика