Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ҫӗр сăмах пирĕн базăра пур.

Ҫӗр (тĕпĕ: ҫӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун патӗнче ҫӗр каҫса, вӑл тепӗр кун ирхине уезд сучӗн ҫуртне пычӗ.
Ночевал у него и на другой день утром явился в присутствие уездного суда.

II сыпӑк // Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Дубровский. Никифор Ваҫанкка куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Степан Иванович, палатӑра хӑй тӗллӗн утма пултарнӑ пӗртен пӗр ҫын (чӑнах, вӑл та турчӑка пек кукӑрӑлса кӗрсе, кровать пуҫӗсенчен тытса ҫеҫ утнӑ-ха), пӗрмаях хӑйне пырса лекнӗ «ухмах бомбӑна» тата контузи пирки пулнӑ «ҫӗр ҫӑтман радикулита» кулӑшла та хаяррӑн вӑрҫнӑ.
Степан Иванович, единственный в палате, кто мог передвигаться, правда согнувшись кочергой и цепляясь за спинки кроватей, постоянно смешно и сердито бранил настигшую его «дуру бомбу» и вызванный контузией «растреклятый радикулит».

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ҫӑлӑнса тухма май килмен лару-тӑру ҫук пекех, сыватма май килмен чирсем те ҫӗр ҫинче ҫук.
Неизлечимых болезней на свете нет, как нет и безвыходных положений.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ҫывратса ямалла пӗрпек кӗрлекен моторсен шавӗнче мӗнпур шухӑшсем арпашӑнса кайрӗҫ, тӗлӗрме тытӑннӑ Алексейӑн юлашки шухӑшӗ ҫакӑ пулчӗ: ҫӗр ҫинче вӑрҫӑ та, бомбӑсем ҫурӑлни те ҫук; урасем те пӗр лӑпланмасӑр асаплӑн сурса ыратмаҫҫӗ пек, Мускавалла вӗҫекен самолёт та ҫук; ҫаксем пурте Алексее, хӑй тахҫан катари Камышин хулинче, ача чухне тӗлӗнмелле кӗнекере вуласа курнӑ пек ҫеҫ туйӑнчӗҫ.
Под убаюкивающий, ровный гул моторов все начало плыть, терять очертания, растворяться в серой мгле, и последней мыслью засыпающего Алексея была странная мысль о том, что нет ни войны, ни бомбежки, ни этой мучительной, непрерывной, ноющей боли в ногах, ни самолета, несущегося к Москве, что все это из чудесной книжки, читанной в детстве в далеком городе Камышине.

19 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хуҫӑк ҫунатлӑ аманнӑ самолёт Алексей пуҫӗ ҫийӗпех вӗҫсе иртрӗ те ҫӗр ҫумнелле анса пычӗ.
Раненый самолет его с поломанным крылом пронесся над самой головой Алексея, быстро приближаясь к земле.

«Девятка» та ҫӗр ҫинчен ҫакнашкал приказ илнӗ пулмалла.
Вероятно, такой приказ получила уже с земли и «девятка».

Кун пек вӑхӑтра, ҫӗр ҫине анса ларма ниепле те май килмен чухне, лётчик, самолётпа ҫӳлерех хӑпарса, хӑй парашютпа сикме пултарать.
В таких случаях, когда посадка была уже невозможна, летчику разрешалось, набрав высоту, выбрасываться с парашютом.

— Ҫуркунне! — терӗ Мересьев, аманнӑ йываҫ вуллинчен ҫӗр ҫине хӗвел ҫутипе йӑлтӑртатса юхакан таса сӗткен шывӗ ҫине тата каҫӑр сӑмсаллӑ, пысӑк шинель тӑхӑннӑ «Метеорологи сержанчӗ» ҫине пӑхса; вӑл унӑн ятне те пӗлмен.
— Весна! — сказал Мересьев, посмотрев на израненный ствол дерева, на прозрачный, сверкающий на солнце сок, частыми каплями падающий на землю, на курносого, в не по росту большой шинели «метеорологического сержанта», которого он не знал даже, как зовут.

Мӑкӑртаткаласа, вӑл хӑйӗн комбинезонне силлесе тасатрӗ; ӗнсине хыҫса илчӗ те осколкӑсем чӗрпӗклесе хуҫса пӗтернӗ хурӑн ҫине пӑхса, пуҫне пӑркаларӗ; хурӑн вулли тӑрӑх ҫутӑ сӗткен шывӗ шӑпӑртатса юхнӑ та — мӑкланнӑ хуппи тӑрӑх ҫӗр ҫинелле тумлать, вӑл, куҫҫулӗ пекех, ҫутӑ та витӗр курӑнать.
Ворча, он отряхнул свой комбинезон, почесал в затылке, покачал головой, смотря на лучистый излом обезглавленной осколком березы, ствол которой быстро заплывал прозрачным соком. Это сок раненого дерева, сверкая, стекал по мшистой коре и капал на землю, чистый и прозрачный, как слеза.

Аэродром ҫинче, пӗр рет лартса тухнӑ йывӑҫсем пурте пӗр харӑс ҫӳлелле ывтӑннӑ пек, пӗлӗтелле взрыв юписем ҫӗкленчӗҫ, унтан вӗсем сывлӑшрах саланчӗҫ те — ҫӗр ҫине шӑннӑ тӑпра муклашкисем кӗрлесе тӑкӑнчӗҫ; сывлӑша ыхра шӑрши калакан, куҫа ҫиекен хӑмӑр тӗслӗ тӗтӗм сарӑлчӗ.
Над аэродромом с грохотом взметнулись к небу столбы разрывов — точно выскочила из земли шеренга деревьев, их кроны мгновенно распахнулись, потом с громом опали комьями мерзлого грунта, оставив в воздухе бурый, едкий, пахнущий чесноком дым.

Каллех тепӗр тапхӑр бомба ӳкрӗ те, ҫӗр чӗтренсе кайрӗ.
Новая бомбовая очередь потрясла землю.

Пиллӗкмӗшӗ ҫав тери ҫывӑха ӳкрӗ, — ҫӗр чӗтресе кӗрлесе илчӗ, ҫурмаран хуҫӑлнӑ хурӑн тӑрри хуллен кӑна шӑхӑрса, лаплатса ӳкрӗ.
Пятый грохнул так, что, подпрыгнув, загудела земля и со свистом упала обрубленная осколком широкая крона березы, под которой лежал Алексей.

Бомбӑсем чи хӑрушшӑн шӑхӑрма пуҫласан, окопра пилӗк таран курӑнса тӑракан хӗр ача сасартӑках шӑтӑкран сиксе тухрӗ те, носилка патне чупса пырса, ӑна хӑйӗн пӑлханнипе тата хӑранипе чӗтрекен кӗлеткипе хупласа, ҫӗр ҫумне пусса выртрӗ.
Когда визг бомб поднялся до самой высокой ноты, девушка, стоявшая по пояс в щели и, как всегда, исподтишка смотревшая на него, вдруг выскочила, бросилась к носилкам, упала и всем дрожащим от волнения и страха телом закрыла его, прижимая к земле.

Йӑлтӑрти хӗвел ҫуттинче ҫӗр ҫинчен курӑнман ҫапӑҫу пырать, анчах вӑл Алексейшӑн халӗ пӗрре те сывлӑшри пек хӑрушшӑн туйӑнмасть, — нимӗнех те мар, интереслӗ те мар пек курӑнать, ҫавӑнпа та лётчик ӑна ним пӑлханмасӑр сӑнаса выртать.
В сверкании солнечных лучей шел невидимый с земли бой, но был он так непохож на то, что видит участник воздушной схватки, и казался он снизу таким незначительным и неинтересным, что Алексей следил за ним совершенно спокойно.

Акӑ вӑл, сывлӑшри ҫапӑҫура ҫиҫӗмле хӑвӑртлӑхпа вӗҫме хӑнӑхнӑскер, тӗлӗнсе кӑна сӑнать: сывлӑшри ҫапӑҫу, ҫӗр ҫинчен пӑхнӑ чух, питӗ вӑраххӑн та пӗрре те хӑрушӑ мар пек курӑнать, пуклак сӑмсаллӑ «ишачоксем» хуллен кӑна вӗҫеҫҫӗ, вӗсен пулемёчӗсен аслати пек сасси кунта кӑшт ҫеҫ илтӗнет, — вӑл темӗнле килти сасса: ҫӗвӗ машини сассине е хуллен ҫурӑлакан коленкор ҫатӑртатнине кӑна аса илтерет.
И вот он, привыкший к молниеносным скоростям воздушной схватки, с удивлением смотрел, каким медленным и нестрашным выглядит воздушный бой отсюда, как тягучи движения стареньких тупоносых «ишачков» и каким безобидным слышится сверху гром их пулеметов, напоминающий здесь что-то домашнее: не то стрекотанье швейной машины, не то хруст медленно разрываемого коленкора.

Сывлӑшри ҫапӑҫӑва лётчиксен ҫӗр ҫинчен сӑнама сайра-хутра ҫеҫ тӗл килет.
Летчикам редко приходится наблюдать с земли воздушный бой.

Кунта вӑл, пӗррехинче, ҫӗмрӗлнӗ самолёчӗпе ҫӗр ҫине майсӑр ларнӑ чух урине ҫӑмӑллӑн хуҫсан темиҫе кун выртнӑччӗ.
Где он однажды провел несколько дней, залечивая вывих ноги после неудачного приземления на подбитой машине.

— Ун ҫинчен хыпар ҫук-и? — пӗлесшӗн ҫуннӑ «бензин королӗсем», ҫӗр айне чавса лартнӑ цистернӑсем патне черетлӗ бензовоз пырса ҫитсен.
— А об нем не слыхать? — интересовались «бензиновые короли», когда очередной бензовоз подруливал к закопанным в землю цистернам.

Анчах та хальхинче вӑл питӗ асӑрханса вӗҫрӗ, — пӗр сӑмахпа каласан, тӑшмантан пытанса, ҫӗр ҫумӗпе лӑпчӑнса, ҫырмасемпе чӑнкӑ ҫыран хӳттисем тӑрӑх шурӗ вӑл.
Но на этот раз он летел осторожно – не летел, а крался, льнул к земле, шел по руслам ручьев, прикрываясь озерными берегами.

18 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ун умне ҫӗр айне пытаннӑ ялӑн сӑн-сӑпачӗ тухса тӑчӗ.
Перед ним открывалась картина подземной деревни.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика