Текст: Пиллӗкмӗш сыпӑк
Кунта «Св. Мария шхуни» тесе ҫырнӑЗдесь написано: «шхуна Св. Мария»
Ҫав ҫулсенче Главсевморпути начальникӗ Поляр ӗҫӗнче чапа тухнӑ ҫынччӗ, унӑн ятне вырӑс Арктикин карттисем ҫинче пур ҫӗрте те курма пулать. Начальником Главсевморпути был в те годы известный полярный деятель, имя которого нетрудно найти на любой карте русской Арктики. Ун патне кӗрес тесен ҫӑмӑлах марччӗ пулмалла. Вероятно, попасть к нему было не так просто. Анчах Ч. унпа телефонпа калаҫрӗ те, вара вӑл мана ҫав кунхинех йышӑнчӗ. Но Ч. позвонил, и я была принята в тот же день. Чӑн ӗнтӗ, кӗтмеллех пулчӗ те, кӗтнӗ ҫӗрте Заполярьерен таврӑннӑ моряксемпе летчиксем ларатчӗҫ, ҫавӑнпа кӗтсе тӑни туйӑнмарӗ те. Правда, пришлось подождать, но это было даже интересно, так как в приёмной сидели моряки и лётчики, только что вернувшиеся из Заполярья. Пӗри кӑшт кӑна Саня сӑнарлӑччӗ, эпӗ ирӗксӗрех ун ҫине темиҫе хут пӑхса илтӗм, вӑл мӗн каланине те итлесе лартӑм. Один был похож немного на Саню, я невольно несколько раз взглянула на него и прислушалась к тому, что он говорил. Анчах вӑл мана урӑхла ӑнланчӗ пулас, мӗншӗн тесен каҫӑрларах тӑчӗ те айванла кулса илчӗ. Но он, должно быть, понял меня иначе, потому что приосанился и глупо улыбнулся. Часах вӗсем тухса кайрӗҫ, унтан вара та эпӗ пайтах лартӑм-ха, чӗрене хыпса илен салхулӑх вӑхӑт-вӑхӑт ҫаплах пусса тӑчӗ… Потом они ушли, и я ещё долго сидела и сердилась на себя за тоску, которая нет-нет, да и подступала к сердцу…
Главсевморпути начальникӗпе хам мӗн калаҫнине питӗ лайӑх астӑватӑп, мӗншӗн тесен ҫав кунхинех каҫхине Саня патне янӑ ҫырура эпӗ ӑна сӑмах хыҫҫӑн сӑмахӑн пӗтӗмпех ҫырса ятӑм. Я очень хорошо помню свой разговор с начальником Главсевморпути, потому что в письме, которое в тот же вечер отправила Сане, повторила его слово в слово.
Малтанласа эпӗ именсеттӗм, хам шурса кайнине те туйса тӑраттӑм, анчах вӑл хулӑн сасӑпа япшарӑн: «Мӗнпе пулӑшма пултарӑп?» тесе ыйтсанах, мана вӑй кӗрсе ҫитрӗ. Сперва я волновалась и чувствовала, что бледна, но только что он спросил низким, вежливым голосом: «Чем могу служить?», как всё моё волнение пропало.
— Григорьев летчик сире ҫав экспедицие шырама ямалли проект килсе панӑччӗ, — тесе пуҫларӑм эпӗ, — малтан ҫав экспедицие пулмалла тунӑччӗ. — Лётчик Григорьев представил вам проект поисковой экспедиции, — начала я, — и сперва было решено, что она состоится. Анчах ӗнер… Но вчера…
Вӑл мана пикенсе итлерӗ. Он внимательно слушал меня. Вӑл шӑпах портрет ҫинчи пекехчӗ, портречӗ вара хаҫатсемпе журналсенче пин хут та пичетленнӗ пуль. Он был так удивительно похож на свой портрет, тысячу раз печатавшийся в газетах и журналах. Ҫавна пула мана хам унпа мар, ун портречӗпе калаҫнӑ пек туйӑнчӗ. Из-за этого у меня было странное чувство, как будто я разговариваю не с ним самим, а с его портретом.
Ҫухалнӑ капитансене шырас ӗҫе ҫыхӑнас мар тесе шухӑшлатӑр-и тесен, вӑл хӑй шухӑшне каласа пачӗ: Когда я спросила, думает ли и он, что не стоит заниматься розысками пропавших капитанов, он поделился своими мыслями.
— Ҫук, апла шухӑшлани тӗрӗс мар-ха, — терӗ вӑл, — анчах эпир пурне те виҫсе пӑхрӑмӑр — шырассине те шырас мар тенине те, ун пек шырас ӗҫӗн усси ҫук иккен. — Нет, так думать неправильно — возразил он, — но мы внимательно взвесили все «за» и «против» и решили, что подобные поиски заранее обречены на неудачу. Чӑнах та: проектра кӑтартнӑ вырӑнсене юлашки ҫулсенче сахал-и, нумай-и, куркаласа ҫӳренӗ ӗнтӗ, ҫапах та «Св. Мария» экспедицийӗн йӗрне халиччен те тупайман — ку пӗр енчен; тепӗр енчен тата: Ҫурҫӗр ҫӗрӗнчен пуҫласа Пясина юхса кӗрекен ҫӗре ҫитиччен пин километр ытла, ҫавӑн пек ҫӗрте шырасси вара питӗ кӑткӑс ӗҫ. В самом деле: во-первых, места, указанные в проекте, более или менее изучены за последние годы, и, однако, до сих пор не было обнаружено никаких следов экспедиции «Святой Марии»; во-вторых, от Северной Земли до устья Пясины более тысячи километров, и организовать поиски на таком расстоянии — это очень сложная задача. Пуринчен ытла тата экспедицие шӑпах ҫав районта сирӗн аҫӑра шырамалла теме манӑн нимӗнле шанчӑк та ҫук. Наконец — и это самое главное, — у меня нет уверенности, что экспедицию вашего отца следует искать именно в этом районе.
— Ҫавӑнтах шырас пирки нимӗнле иккӗленӳ те ҫук. — Нет никаких сомнений, что именно в этом, — возразила я энергично.
— Мӗншӗн?- Почему?
— Мӗншӗн тесен… — — Потому что… — Эпӗ мантӑм та мӗн каламаллине, приемнӑйра чухнех пурне те астуса тӑраттӑм та вӗт, пӳрне ҫинчех шутласа хунӑччӗ-ха. Я вдруг забыла все доказательства, хотя ещё в приёмной повторила их ещё раз и даже сосчитала на пальцах. — Мӗншӗн тесен… — Потому что…
Вӑл ман ҫине пӑхса кӗтсе тӑчӗ. Он смотрел на меня и ждал. Куҫӗсем ҫутӑ унӑн, сухалӗ хура, вӑл ман ҫине тинкерсе пӑхать те кӗтет. У него были совершенно светлые глаза, а борода чёрная, и он хладнокровно смотрел на меня и ждал. Питӗ хӑрушӑ минут пулчӗ ку. Это была страшная минута.
— Чи малтан, ку штурман дневникӗсенченех курӑнать, — терӗм эпӗ кӑштах чӗтрекен сасӑпа. — Во-первых, это видно по дневникам штурмана, — сказала я немного дрожащим голосом. — Астӑватӑр-и, вӑл акӑ атте сӑмахӗсенех ҫырнӑ-ха: «Манӑн нимӗнле шанчӑк ҫуккипе карапа пӑрахса хӑварма тивсен, эпӗ вара хамӑр тупнӑ ҫӗр патне каятӑп», тенӗ. — Помните, он приводит слова отца: «Если безнадёжные обстоятельства заставят меня покинуть корабль, я пойду к земле, которую мы открыли». Унтан тата эпӗ портфельтен хама Саня парса хӑварнӑ фотокарточкӑна кӑлартӑм. Во-вторых… — И я вынула из портфеля фотографии, которые оставил мне Саня. — Ак пӑхӑр-ха… — Вот взгляните… Кунта «Св. Марня шхуни» тесе ҫырнӑ. Здесь написано: «Шхуна «Св. Мария». Ку пакура Таймырта тупнӑ. Этот багор найден на Таймыре.
— Юрӗ тейӗпӗр. — Положим. Анчах мӗншӗн ӑна эпир штурман партийӗнче пулнӑ темӗпӗр-ха, вӑл вӗт шхунӑран икӗ уйӑх маларах тухнӑ. Но почему не допустить, что он принадлежал партии штурмана, который двумя месяцами раньше оставил шхуну?
— Мӗншӗн тесен, штурман… — Потому что штурман… Ӑҫта-ха сирӗн карттӑ? — ыйтрам эпӗ; Арктикӑн тем пысӑкӑш картти ҫыру сӗтелӗ патӗнчех ҫакӑнса тӑратчӗ иккен, хам та пӗрмаях ун ҫине пӑхса тӑраттӑм, анчах, шухӑшӑма пула, ӑна эпӗ асӑрхаман та. Где у вас карта? — спросила я, хотя огромная карта Арктики висела над письменным столом и я всё время смотрела на неё, но, должно быть, не видела от волнения. — Вӑл юхса шӑвакан пӑр тӑрӑх пынӑ, ҫулӗ унӑн пачах тепӗр енче выртать. — Он шёл по дрейфующему льду и совсем в другом направлении. Ҫакна илме юрать-и-ха? — Карттӑ тӑрӑх кӑтартмалли патак тытрӑм та, Флор сӑмсалӑхне кӑтартма пӗвӗм ҫитменрен пукан ҫине улӑхса тӑтӑм. Можно ее взять? — Я взяла указку и влезла на стул, потому что с полу мне было не достать до мыса Флора. — Акӑ ӑҫтан пынӑ вӑл. — Вот как он шёл. Седов лейтенант экспедицийӗпе вара ҫав штурман Архангельска таврӑннӑ. Он вернулся в Архангельск с экспедицией лейтенанта Седова. Анчах малалла каяр-ха, — терӗм эпӗ, хама сивӗ пула пуҫланине туйса, каллех шурала та пуҫларӑм, хальхинче хӗпӗртенипе ӗнтӗ. Но пойдём дальше, — продолжала я, чувствуя, что мне становится холодно и что я снова бледнею, но теперь уже от воодушевления. — Ҫурҫӗр ҫӗрӗнчен Пясина юхса кӗнӗ ҫӗре ҫити вырӑна пӗлетпӗр тетӗр-ха эсир, ҫапах та халиччен ӑнсӑртран та пулин экспедици йӗрне никам та курман тетӗр. — Вы говорите, что от Северной Земли до устья Пясины — изученные места и странно, что до сих пор никто не наткнулся на следы экспедиции, хотя бы случайно. Русанов пирки мӗн калӑр эппин? А Русанов, что вы скажете о нем? Ун экспедицине шыра-шыра миҫе ҫул иртрӗ, ҫапах та тупрӗҫ. Сколько лет прошло до тех пор, как были найдены остатки его снаряжения? Ӑҫта-ха тата? И где же? Карапсемпе ҫынсем пин хут иртсе ҫӳренӗ ҫӗртех-ҫке. В тех местах, куда ходили суда и тысячу раз бывали люди. Леш Амундсен матросне тата Диксонра тупнӑ, станцирен виҫӗ километрта ҫеҫ пулнӑ-ҫке? А этот матрос Амундсена, которого нашли на Диксоне в трёх километрах от станции?
Ун чухне эпӗ пӗлместӗм-ха ҫав матросӑн (Тиссен ятлӑ пулнӑ вӑл) масарӗ порт столовӑйӗ патӗнчех пулнине, кашниех апатланнӑ хыҫҫӑн поляр станцине кайнӑ чух ҫав Тиссен иртмелле пулнӑ пурнӑҫпа вилӗм ҫулӗ хушшине темиҫе хут хутлать. Я тогда не знала, что могила этого матроса (его звали Тиссен) находится у портовой столовой и что каждый, кто после обеда отправляется на полярную станцию, проходит тот путь, который оставалось пройти Тиссену, то есть путь от жизни до смерти.
— Ҫук, ӑна пӗлсе ҫитнӗ вырӑн тенипе мар, пӗтӗм инкекӗ те аттене нихҫан та шыраманнинче кӑна. — Нет, дело не в том, что это изученные места, а в том, что отца никогда не искали. Акӑ унӑн ҫулӗ: 79 градуслӑ, 35 минутлӑ широтаран пуҫласа 86-мӗшпе 87-мӗш меридиансен хушшипе Вырӑс утравӗсем патнелле, Норденшельд архипелагӗ патне пырать. Вот его путь: от 79 градусов 35 минут широты между 86-м и 87-м меридианами к Русским островам, архипелагу Норденшельда. Унтан вара, чылай аташса ҫӳренӗ хыҫҫӑн Стерлегов сӑмсахӗ патӗнчен Пясина юхса кӗнӗ ҫӗре ҫитнӗ пулмалла. Потом — вероятно, после долгих блужданий — от мыса Стерлегова к устью Пясины. Ватӑ ненец кунта нартӑ ҫине вырнаҫтарнӑ кимӗ курнӑ. Здесь старый ненец нашёл лодку, поставленную на нарты. Унтан вара Енисей патне, мӗншӗн тесен ҫын курса хӑйсене пулӑштарас тесен, Енисей вӗсемшӗн пӗртен-пӗр шанчӑк пулнӑ. Потом к Енисею, потому что Енисей — это была единственная надежда встретить людей и помощь.
Пукан ҫинчен сиксе антӑм. Я соскочила со стула. Вӑл сухалне якаткаласа ман ҫине пӑхать — тен, тӗлӗнерех те пӑхать пулас. Он гладил бороду и смотрел на меня, кажется, с любопытством.
— Ҫаплах шанса тӑратӑр-и вара эсир? — Вы так уверены?
— Ҫаплах, урӑхла пулма та пултарайман. — Да, не может быть иначе. Мӗн тума сӗнет-ха Григорьев? Что же предлагает Григорьев? Пӑр ҫуракан пӑрахут «Пахтусов» наукӑлла ӗҫпе Ҫурҫӗр Ҫӗрӗ патне каять. Ледокольный пароход «Пахтусов» направляется к Северной Земле для научных работ. Ку вӗт гидрографи экспедицийӗ, ҫапла-и? Это гидрографическая экспедиция, верно?
— Ҫапла.— Да, именно так.
— Питӗ лайӑх. — Очень просто. Ҫула май вӑл ик-виҫ шыракан парти валли базӑсем тӑва-тӑва хӑварать, тейӗпӗр. Дорóгой он устраивает в нескольких местах базы для двух — трёх поисковых партий. Григорьев шучӗпе икӗ парти те ҫитмелле, кашнинче виҫшер ҫын пулмалла. Григорьев считает, что нужны только две партии, по три человека в каждой. Виҫҫӗн пулмалла пек туйӑнать мана, е ытти виҫҫӗмӗш вырӑнне моторлӑ бот пултӑр. Мне кажется, что нужны три или моторный бот вместо третьей. Вӗсем ҫыран таврашӗнчи утравсем тӑрӑх тинӗс енчен иртӗҫ, «Пахтусов» вара ҫав вӑхӑтра ӑҫта та пулин ҫывӑхра ӗҫлесе тӑрӗ, ҫапла тусан унпа пӗрмай ҫыхӑнса тӑма пулать. Они пойдут мористой стороной прибрежных островов, а «Пахтусов» тем временем будет работать где-нибудь поблизости, так что от него можно будет почти не отрываться.
Эпӗ чарӑнтӑм, мӗншӗн тесен Главсевморпути начальникӗ кулса ячӗ те ларнӑ ҫӗртен тӑчӗ. Я остановилась, потому что начальник Главсевморпути засмеялся и встал. Сӗтел хушшинчен тухса вӑл ман ҫумма килсе ларчӗ. Он обошёл стол и сел рядом со мною.
— Эсир Татаринов капитанӑн чӑн-чӑн хӗрех иккен, — терӗ вӑл кулкаласа. — Да, вы настоящая дочка капитана Татаринова, — весело сказал он. — Географ-и? — Географ?
— Геолог. — Геолог.
— Миҫемӗш курсра? — На котором курсе?
— Эпӗ тахҫанах университетран вӗренсе тухнӑ, — терӗм, — халь акӑ икӗ ҫул хушши Пушкӑртсен геологи управленийӗнче ӗҫлетӗп, — терӗм. Я отвечала, что давно уже окончила университет и уже два года, как работаю в Башкирском геологическом управлении.
— Тӑванӑрсем пур-и сирӗн? — У вас есть сёстры, братья?
— Ҫук, эп пӗччен кӑна. — Нет, я одна.
— Аннӗр? — А мать?
— Вилнӗ. — Умерла.
Кӑштах сӑмах чӗнмесӗр тӑнӑ хыҫҫӑн Саня проекчӗ ҫинчен асне илчӗ. Он деликатно помолчал некоторое время, потом вернулся к Саниному проекту.
— Чӑнах та, ку ӗҫ аплах ҫӑмӑл мар-ха, — тарӑн шухӑшлӑн каласа хучӗ вӑл. — Конечно, всё это далеко не так просто, — задумчиво сказал он. — Анчах пулма пултараймасть мар. — Но не невозможно… Моторлӑ бот кунта кирлӗ те мар. Моторный бот тут, конечно, ни при чём. Григорьева чӗнтермеллех пулать вара. А вот Григорьева, очевидно, придётся вызвать. Ӑҫта вӑл? Где он находится?
— Заполярьере. — В Заполярье.
Чӗрем хыттӑн тапӑна пуҫларӗ, ӗнтӗ темшӗн тепӗр хутчен те:
— Заполярьере, — терӗм. У меня сердце стало биться и биться, и зачем-то я ещё раз сказала: — В Заполярье.
— Акӑ чӗнӗпӗр те илӗпӗр, — терӗ вӑл хавасланнӑ ача пек, вара эпӗ Ч. ман ҫинчен те, Саня ҫинчен те каласа панине ӑнкарса илтӗм. — Вот возьмём и вызовем, — с детским удовольствием повторил он, и я поняла, что Ч. рассказал ему обо мне и Сане. — Мӗнле шутлатӑр эсир, ку ӗҫре вӑл кирлӗ пулать вӗт? — Как вы полагаете, ведь он же нам тут необходим для решения этого вопроса?
— Кирлех пулать пек, ман шутпа, — терӗм эпӗ хӑюллӑн. — Мне кажется, да, — сказала я смело.
— Юрать те. — Ну вот. Сирӗнпе калаҫнӑшӑн питӗ савӑнтӑм-ха эпӗ, — терӗ вӑл ларнӑ ҫӗртен тӑрса, — экспедици пулӗ-и, пулмӗ-и, анчах эсир кунта килсе ҫапла хӗрсе калаҫни лайӑх-ха. Я был очень рад познакомиться с вами, — серьёзно сказал он, вставая, — состоится ли экспедиция или нет, но это превосходно, что вы пришли ко мне и так энергично, горячо говорили.
